Стресс у грудничка?

Во имя Аллаха Милостивого Милосердного

Все мы знаем о том, что рождаясь, крошечный малыш испытывает колоссальный стресс, он совершенно привык к бытию в «теплом доме», а теперь его привычная жизнь начинает меняться, его буквально выталкивают из такого уютного гнездышка. Это не легкий процесс – хрупкое тельце детки ритмично сжимается маткой, он продвигается по родовым путям, все это длится невыносимо долго – вечность! Наконец, все это заканчивается – наш малыш ликует – он родился! Что же происходит дальше? А с этого момента у малыша начинается совершенно новая жизнь, жизнь вне матки – милого домика. Там не надо было ни о чем беспокоиться — было приятно, темно, теплая матка плотно прилегала к коже человечка, он чувствовал ее заботливое объятие, никаких ощущений связанных с голодом… Он переживает шок, что-то произошло и он стал беззащитен, уязвим, все вокруг новое и пугающее. (далее…)

Не бойтесь ручного ребенка!

Во имя Аллаха Милостивого Милосердного

» Когда мать оставляет его в одиночестве, малыш не может чувствовать, что она скоро вернется, и все в мире становится невыносимо неправильным…. Он чувствует, что плачем может каким-то образом исправить положение. Но и это чувство исчезает, если ребенка оставляют плакать слишком надолго, если за этим плачем не следует никакой реакции. Тогда ребенок погружается в безнадежное, безвременное отчаяние… Новорожденного ребенка кладут в ящик, служащий кроваткой, и оставляют одного, задыхающегося в слезах и рыданиях, в совершенно неподвижном заточении (впервые за время своего беззаботного существования в чреве матери его тело испытывает эту пугающую неподвижность)… Малыш плачет и плачет; его легкие полыхают обжигающим воздухом, а сердце распирает отчаяние. Но никто не приходит. Не теряя веры в «правильность» своей жизни, как и заложено в него природой, он делает единственное, что у него пока получается, — продолжает плакать. Проходит целая вечность, и ребенок забывается сном. Вдруг он просыпается в этой безумной и пугающей гробовой тишине и неподвижности, вскрикивает. С ног до головы его тело охватывает огонь жажды, желания и невыносимого нетерпения. Он кричит до хрипов в горле, до боли в груди. Наконец боль становится невыносимой, и вопли постепенно слабеют, затихают. Ребенок слушает. Открывает ладони, сжимает кулаки. Поворачивает голову в одну сторону, в другую. Ничего не помогает. Это просто невыносимо. Он снова взрывается рыданиями, но натруженное горло снова дает о себе знать болью и хрипами, и вскоре ребенок затихает. Он напрягает свое измученное желанием тело и находит в этом какое-то облегчение. Тогда он машет руками и ногами. Останавливается. Это существо не способно думать, не умеет надеяться, но уже умеет страдать. Прислушивается. Затем снова засыпает. Кто-то пришел и поднял его в воздух. Здорово! Его снова вернули к жизни… Всех мучений, которые ему пришлось испытать, как будто не было и в помине… Дитя наслаждается вкусом и гладкостью материнской груди, пьет жадными губами теплое молоко, слышит знакомое сердцебиение, напоминающее ему о безоблачном существовании в матке, воспринимает своим пока затуманенным взором движение и жизнь… Он довольно сосет грудь, а когда насыщается, то впадает в дремоту. Пробуждается он снова в аду. Ни сладкие воспоминания, ни надежда, ни мысли не могут принести успокоение и напоминание о встрече со своей мамой…» (далее…)